Ушел из жизни Ваган Каркарьян, достойнейший Человек и, возможно, лучший краевед Самары. Слово "краевед" здесь не полное: краехранитель, краетворЕц! Я познакомился с Ваганом Гайковичем много лет назад, сейчас не помню повода, помню лишь, что специально приходил к нему на кафедру в Строительный институт узнать его мнение о чем-то, связанном с архитектурой. Зато помню случай, по которому познакомился со мной Ваган Гайкович: он прочел в одной из моих статей про памятник Александру II, вроде утопленный большевиками у второго причала, и загорелся идеей его поднять! Его глаза горели по-мальчишески, и каждый раз, говоря о памятнике, он будто готов был сам нырять с аквалангом вдоль берега!  Помню, как мы с ним обсуждали этимологию имени Гайк в контексте Гая Бжишкянца, пили с Мэтром чай в его мастерской на пр.Ленина, говорили об армянской церковной архитектуре и деревянной Самаре, при этом Каракарьян был знатоком и любил русскую культуру, был в моем понимании классическим русским интеллигентом высшей пробы, таким, что с него можно было лепить эталон. Это был достойнейший человек и патриот Самары каких мало!

Отмечу скромность и смелость этого великого человека. Он не боялся говорить правду, когда это было неприятно сильным мира сего. Огромное количество безумных проектов, продавливаемых властями, от застройки склона монумента Славы и набережной Волги до планировки территории ГПЗ №4  и застройки улицы Осипенко вызывали его открытую и жесткую критику. Человек, бывший главным архитектором Куйбышева, построивший самарскую набережную, Дом актера, Белый дом, Самарскую площадь и монумент Славы, "Теремок" , заслуженный архитектор России, профессор мог позволить себе говорить о том, что думал. Его мнение в вопросах градостроительства было для меня непререкаемым, и я помню только один случай (Соборную), когда мнения наши разошлись. Он первым поднял вопрос о спасении Фабрики-кухни, он же благословил идею ее использования под музей современного искусства (еще он предлагал разместить там мастерские творческих союзов), был неутомимым и главным защитником деревянного зодчества старой Самары, духовным вдохновителем Комитета спасения старой Самары, автором многих краеведческих книг и проспектов, где с любовью рассказывал об истории архитектуры нашего города, рисовал, помогал понять тот, или иной памятник (помню с детства его графику в классической уже книге "По улицам старой Самары"). В моем понимании Каркарьян был душой истории архитектуры Самары, лучшим из современников- ее хранителей. Если бы я был мэром, ни один градостроительный проект в городе не утверждался бы без его согласия, никто как он не чувствовал этого города, его облика и ценности.

Видимо, послезавтра на панихиде официальные лица, как всегда у нас после смерти известного человека, будут говорить об увековечивании имени. Может быть, предложат назвать его именем Дом архитектора или еще какое из зданий. На мой взгляд, Каркарьян- лучший кандидат на звание Почетного гражданина Самары в этом году, я предлагал несколько лет назад присвоить ему это звание еще при жизни, жалею, что этого не произошло. Верю, что рано или поздно он им станет: не по факту рождения, как у некоторых кинематографистов, или близости к власти и ее чиновникам, а по своей сути и несомненным заслугам перед городом, потому, что он- лучший Гражданин Самары, никто не ассоциируется у меня с ее именем так верно, как он, и своими книгами и зданиями он себя уже увековечил в ее истории.

Я признателен Вагану Гайковичу и за доброе отношение и поддержку. В трудные времена, когда административная машина давила меня на выборах, а иные евшие с рук власти "деятели культуры" бросались от меня, как от чумного, он открыто поддерживал меня, и его добрые слова в мой адрес дороги мне и сейчас, как никогда.

Светлая память и Царство Небесное!

Гражданская панихида по Вагану Гайковичу Каркарьяну пройдет 8 января, в 11 часов в Самарском Доме архитектора  по адресу: ул. Чапаевская, 210.

PS 08.01.14. Сегодня похоронили Вагана Гайковича. Проститься с ним в Дом архитектора пришло человек 150, как мне показалось-: в основном архитекторов. Удивило, а затем с горькой символичностью проявило себя отсутствие первых лиц и вообще должностных слов и официальных почестей такому человеку: никто ничего не сказал ни от мэрии, ни от городской Думы, ни от Минстроя, про Минкульт уж молчу. Лишь где-то в толпе мелкнула пара лиц чиновников, молча.

Допускаю, что мэр, или кто из других, кто обязан был тут быть, выразили свои слова семье где-то, как-то, по телефону или еще как, но здесь их не было. Вполголоса рассказывали мне близкие как умирал Каркарьян: тоже горько слушать, как никому особо не было до него дела: выписали, положили, одна больница, другая, тут полечили, там недолечили, диагноз то ли этот, то ли тот- никто из больших начальников особо не звонил, не беспокоился. Да и сам Ваган Гайкович никого не просил, не беспокоил- такой был человек.

Удивило отсутствие, если просто не заметил-простите, многих "деятелей культуры" и охраны памятников, историков, правозащитников, активистов Комитета спасения старой Самары- всех тех, кто не может не понимать, какую утрату понесла именно культура и сохранение культурного наследия Самары.

Все так характерно, а в Самаре с ее зыбкостью культурного слоя- особенно.

Отпевали Каркарьяна в храме на Рубежном кладбище, отец Александр просто поразительно, очень выразительно и назидательно служил, вот что значит "обряд" и "отпевать", и сказал сильные слова потом о воробьях и орлах. За полтора месяца до смерти Ваган Гайкович крестился- в Русской Православной Церкви, редким и созвучным ему именем Агн. Меня всегда поражало как Пастырь-Господь помечает и собирает своих, но еще больше, как Он из этого делает мораль и урок другим: крещение перед смертью Каркарьяна из этого ряда.

Трудно мне сказать, оценит ли по заслугам когда-то Самара этого человека. Могу сказать, что в отличие от многих, тоже значимых и заметных, создавших то, или организовавших это, Почетных и Заслуженных, Каркарьян был ко всему этому еще и человеком с душой, с совестью, с моралью. Это большая редкость в наше время.